Недействительность сделок: вопросы теории и практики

Существование гражданских правоотношений неразрывно связано с заключением их субъектами сделок; при этом субъекты не всегда соблюдают условия действительности сделки, что, в свою очередь, приводит к признанию такой сделки недействительной. В большинстве случаев причинами недействительности сделки являются юридическая безграмотность сторон соглашения и различного рода злоупотребления недобросовестных участников сделки.

В пункте 1.1 проекта Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 07.10.2009; далее — Концепция) отмечено: «Несмотря на небольшое количество общих норм о недействительности сделок, они имеют огромное значение для стабильности гражданского оборота в целом, поскольку являются основным инструментом защиты прав и интересов добросовестных лиц в случае их нарушения при совершении гражданско-правовых сделок».

Такой способ защиты гражданских прав, как признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, преследует общие цели превенции противоправных действий и восстановления нарушенных прав посредством недопущения исполнения порочной сделки, а если на момент предъявления иска сделка исполнена — применения последствий недействительности частично или полностью исполненной сделки [1, с. 97].

Сущность рассматриваемого способа защиты заключается в том, что лицо стремится к восстановлению прав, нарушенных исполнением порочной сделки, или к предотвращению их нарушения возможностью такого исполнения в будущем путем предъявления требования о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности или требования о признании недействительной сделки, исполнение которой не производилось.

Цель исследования — комплексный анализ такого способа защиты гражданских прав, как признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности.

Основными методами исследования являются: структурно-системный, логического анализа и синтеза, формально-юридический, сравнительно-правовой, а также сбор информации путем изучения монографий, учебных пособий, материалов судебной практики.

В работах, посвященных исследованию института недействительности сделки как способа защиты гражданских прав, не решен ряд проблемных вопросов. Так, на сегодняшний день не сложилось единого мнения о том, что же следует понимать под правовой природой сделки, каково соотношение воли и волеизъявления сторон сделки и какие сделки необходимо считать недействительными.

Неправильное толкование и применение норм, входящих в институт недействительности сделки, не позволяет участникам гражданских правоотношений эффективно защищать свои права и законные интересы. Поэтому для предупреждения нарушений гражданских прав в данной сфере следует изучить и дать определение действительной и недействительной сделок, их правовой природы, условий действительности и оснований признания сделки недействительной, провести классификацию недействительных сделок в зависимости от различных оснований, а также рассмотреть основные проблемы применения данного способа защиты гражданских прав.

Таким образом, актуальность темы настоящей статьи обусловливается прежде всего необходимостью проведения комплексного научного исследования института недействительности сделок в целях повышения эффективности защиты субъективных гражданских прав.

Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам

Легальная дефиниция сделки содержится в ст. 153 ГК РФ. Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Согласно приведенному понятию сделка является юридическим фактом, порождающим позитивный правовой результат, к которому стремятся участники гражданских правоотношений.

Для того чтобы сделка повлекла за собой желаемые субъектами правовые последствия, необходимо наличие следующих обязательных условий:

• • сделка должна быть совершена надлежащим субъектом;
  • должна быть соблюдена предусмотренная законом форма сделки;
  • необходимо наличие единства воли и волеизъявления сторон в момент совершения сделки;
  • содержание сделки не должно противоречить закону.

На основании перечисленных условий в зависимости от того, какое условие оказалось «дефектным», в науке гражданского права выделяются четыре вида недействительных сделок: сделки с пороком субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы и сделки с пороками содержания.

Несмотря на то что в ГК РФ закреплены общие правила недействительности сделок и все виды недействительных сделок, на практике очень часто возникают проблемы с признанием конкретной сделки недействительной. Проанализируем некоторые из них и сформулируем возможные пути решения.

Одной из новелл гражданского законодательства стало внесение в 2014 году изменений в ст. 168 «Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам» ГК РФ. Законодатель в п. 1 ст. 168 ГК РФ закрепил презумпцию оспоримости сделки, которая нарушает требования закона или иного правового акта.

Ранее ситуация была обратной: если иное не было установлено законом, недействительная сделка считалась ничтожной. Анализ гражданского законодательства позволяет сделать вывод о том, что законодатель, установив презумпцию оспоримости сделок, не привел в соответствие новым положениям иные нормы о недействительности сделок, которые основывались на презумпции ничтожности недействительной сделки.

Говоря о путях разрешения сложившейся ситуации, детально рассмотрим положение ст. 168 ГК РФ и ее системную взаимосвязь со специальными нормами о недействительности сделок.

Буквальное толкование ст. 168 ГК РФ позволяет сделать следующий вывод: по общему правилу сделка, противоречащая закону или иному правовому акту, оспорима. Ничтожной сделка будет являться в следующих случаях: если она посягает на публичные интересы, если нарушает охраняемые законом права и интересы третьих лиц, если на ничтожность сделки указано в ГК РФ или ином законе.

В абзаце 2 п. 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление Пленума ВС РФ N 25) приведен примерный перечень норм, устанавливающих ничтожность сделки.

Так, в силу прямого указания закона к ничтожным относятся сделки, поименованные в п. 5 ст. 53.1, п. 3 ст. 75, ст. 169, ст. 170, п. 1 ст. 171, п. 2 ст. 391, п. 4 ст. 401, п. 3 ст. 572, п. 3 ст. 596, ст. 820, п. 2 ст. 836 ГК РФ.
Следует отметить, что нормы ГК РФ не всегда содержат прямое указание на ничтожность сделки, а устанавливают иные формулировки: «не допускается», «не может» и др.

Так, в абзаце 2 п. 74 Постановления Пленума ВС РФ N 25 разъясняется, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

Например, ничтожно условие договора доверительного управления имуществом, устанавливающее, что по истечении срока договора переданное имущество переходит в собственность доверительного управляющего.

В пункте 75 Постановления Пленума ВС РФ N 25 указано, что сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы, например сделка о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (п. 1 ст. 336, ст. 383 ГК РФ), сделка о страховании противоправных интересов (ст. 928 ГК РФ).

В то же время остается неразрешенным вопрос, как толковать и применять нормы гражданского права, в которых закреплены положения о недействительности сделки без уточнения вида ее недействительности. Например, в случае несоблюдения требуемой формы сделки (формы соглашения о неустойке (ст. 331 ГК РФ), договора залога (абз. 3 п. 3 ст. 339 ГК РФ), поручительства (ст. 362 ГК РФ), купли-продажи недвижимости (ст. 550 ГК РФ), аренды здания или сооружения (ст. 651 ГК РФ), аренды предприятия (п. 3 ст. 658 ГК РФ), страхования (ст. 940 ГК РФ), доверительного управления имуществом (ст. 1017 ГК РФ) и т.д.).

В соответствии с п. 63 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее — Постановление Пленума ВС РФ N 7) соглашение о неустойке должно быть заключено в письменной форме по правилам, установленным пунктами 2 и 3 ст. 434 ГК РФ, независимо от формы основного обязательства (ст. 331 ГК РФ). Несоблюдение письменной формы такого соглашения влечет его ничтожность (п. 2 ст. 162, ст. 331, п. 2 ст. 168 ГК РФ).

Пленум ВС РФ в Постановлении N 7 разъяснил, что несоблюдение письменной формы неустойки влечет за собой ничтожность соглашения, так как в соответствии с п. 2 ст. 168 ГК РФ нарушен явный законодательный запрет.

Таким образом, возникает вопрос: следует ли в соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ N 25 считать, что все нормы гражданского законодательства, которыми устанавливается недействительность договора и не уточняется его оспоримость и ничтожность, устанавливают ничтожность такого договора?

Если ответить на этот вопрос утвердительно, то тогда теряется смысл изменений ст. 168 ГК РФ, в которой устанавливается презумпция оспоримости, согласно которой при толковании положений о недействительности сделок для определения того, является та или иная сделка оспоримой или ничтожной, необходимо принимать решения в пользу оспоримости.

В юридической литературе приводится три варианта разрешения выявленной проблемы:

1. 1. ничтожными являются любые сделки, не соответствующие закону, если в законе не указаны иные последствия;
   2. ничтожными признаются только те сделки, о которых закон прямо говорит, что они ничтожны;
   3. ничтожность сделки выводится на основе толкования нормы. Если норма содержит прямой законодательный запрет и ее цель — лишение правовых последствий каких-либо юридически значимых действий, совершаемых субъектами гражданского права, то сделка, не соответствующая этой норме, признается ничтожной [6, с. 34].

На наш взгляд, необходимо руководствоваться вторым и третьим вариантами разрешения выявленной проблемы, т.е. признавать ничтожными те сделки, которые устанавливаются такими в силу закона путем прямого указания на их ничтожность или в случаях, когда законодатель использует иные формулировки при определении ничтожности сделок («не допускается», «не может» и др.).

Защита гражданских прав в случае заключения сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств

В соответствии со ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом по иску потерпевшего недействительной. Несмотря на общественную вредность (опасность) обманного поведения, которое зачастую сопряжено с уголовно наказуемым мошенничеством, существующая норма гражданского законодательства не универсальна, и очень часто возникают трудности в ее применении на практике.

Так, гражданское законодательство не содержит легального определения обмана. Дефиниция обмана выработана учеными-правоведами, которые понимают под обманом умышленное введение другой стороны в заблуждение. Поведение участника сделки, совершаемой с целью обмана, заключается в сообщении ложных сведений (умолчании о существенных фактах), которое в результате создает у контрагента сделки не соответствующее действительности представление об обстоятельствах, влияющих на решение о совершении сделки.

Необходимо отметить, что в соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ N 25 обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, должны обязательно находиться в прямой причинно-следственной связи с его решением о заключении сделки.

Перечень обстоятельств, влияющих на решение о совершении сделок, весьма разнообразен и обширен. К таким обстоятельствам можно отнести сведения о характере сделки, ее условиях, личностях участников, предмете и др., причем обман может относиться как к элементам самой сделки, так и к обстоятельствам, находящимся за ее пределами, в том числе к мотивам, если они имели значение для формирования воли участника.

Необходимо обратить внимание на то, что в судебной практике закрепился подход, в соответствии с которым обманное поведение может быть как активным, так и пассивным — в судебных решениях четко озвучивается мысль о том, что «обманные действия могут совершаться в активной форме или же состоять в бездействии (умышленное умолчание о фактах, могущих воспрепятствовать совершению сделки)» [3, с. 10].

Приведем случай из судебной практики. Единственный участник общества с ограниченной ответственностью, занимающегося международными и междугородними автобусными перевозками, — гражданин А. — в целях приобретения обществом статуса коммерческой организации с иностранными инвестициями для последующего получения льгот по уплате таможенных пошлин за ввоз на территорию Российской Федерации автобусов (необходимых для осуществления деятельности общества) совершил ряд сделок по включению в состав общества нового участника — гражданина Н., представившегося гражданином иностранного государства.

Согласно договоренностям сторон Н. передал три принадлежащих ему автобуса в качестве вклада в уставный капитал общества. При совершении указанных сделок в качестве доказательства наличия иностранного гражданства Н., в частности, предъявлял паспорт гражданина иностранного государства. Из материалов дела усматривалось, что впоследствии компетентными органами был установлен факт наличия у Н. наряду с иностранным гражданством российского гражданства, и по результатам выявленных обстоятельств с общества как не имеющего права на соответствующие льготы были взысканы санкции за неуплату таможенных пошлин в надлежащем объеме. Это послужило поводом для обращения А. в арбитражный суд с иском о признании сделок по включению Н. в состав участников общества недействительными как совершенных под влиянием обмана и о возмещении реального ущерба в размере суммы взысканных санкций.

Судом было установлено, что целью А. являлось создание предприятия с участием иностранного инвестора в целях получения таможенных льгот при приобретении и ввозе на территорию Российской Федерации собственных транспортных средств общества. Зная о намерениях А. создать предприятие с участием иностранного инвестора, Н. намеренно умолчал о том, что он наряду с иностранным гражданством имеет гражданство Российской Федерации. Кроме того, информированность Н. относительно цели А. принять в состав общества иностранного инвестора и создать предприятие с иностранными инвестициями подтверждается материалами дела.

Принимая решение о признании указанных сделок недействительными как совершенных под влиянием обмана, выразившегося в злонамеренном умолчании ответчика об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота, суд учел, что, поскольку информирование ответчиком истца о наличии российского гражданства могло повлиять на принятие последним решения о включении ответчика в состав участников общества, в данном деле имелись основания для применения положений ст. 179 ГК РФ. Судом было также удовлетворено требование о взыскании причиненного истцу реального ущерба.

По общему правилу в соответствии со ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная вследствие обмана, может быть признана недействительной, если обман исходит от участника сделки. Однако в абз. 3 п. 2 ст. 179 ГК РФ предусмотрено, что признание сделки недействительной возможно, даже если обман исходил от третьего лица (например, выгодоприобретателя, представителя, работника), но только при условии, если указанное лицо знало или должно было знать об обмане.

Следует отметить, что обманное поведение контрагента по сделке должно быть умышленным, при этом мотивы обмана могут быть любыми и не имеют правового значения (обман из корыстных мотивов или иной личной заинтересованности).

Вопрос о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием насилия и угрозы

В пункте 98 Постановления Пленума ВС РФ N 25 конкретизируется вид рассматриваемой сделки с точки зрения недействительности, а именно «сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой».
При этом в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 постулируется: закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве.

Кроме того, угроза причинения личного или имущественного вреда близким лицам контрагента по сделке или применение насилия в отношении этих лиц также является основанием для признания сделки недействительной.
В гражданском праве нет легального определения ни насилия, ни угрозы, но в уголовном праве, в п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», приводятся понятия насилия, как опасного, так и не опасного для жизни или здоровья.

Под насилием, не опасным для жизни или здоровья, следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.).

Под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

На наш взгляд, в гражданском праве нет необходимости разделять насилие на опасное и не опасное для жизни и здоровья, так как это не имеет значения для квалификации сделки в качестве недействительной.

Полагаем, что в Постановлении Пленума ВС РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» необходимо закрепить следующие понятия насилия и угрозы: насилие — противоправное воздействие на волю лица посредством причинения физических или психических страданий ему самому или его близким с целью побудить к совершению сделки, исходящее от контрагента или третьих лиц, действующих в его интересах; угроза — психическое воздействие, неосуществленное в действительности намерение причинить вред.

Угроза должна содержать два обязательных признака:

1. 1. существенность, т.е. вызвать у субъекта представление о грозящей ему опасности;
   2. реальность — возможность ее приведения в исполнение, практическая осуществимость.

Ранее на практике имел место спорный вопрос о том, может ли быть оспорена сделка, если угроза касалась правомерных последствий (например, расторжения договора, лишения наследства, обращения в суд с иском о взыскании задолженности).

Данный спор попытался разрешить Президиум ВАС РФ в п. 14 информационного письма от 10.12.2013 N 162 (далее — письмо Президиума ВАС РФ N 162).

Приведем случай из судебной практики, рассмотренный в письме Президиума ВАС РФ N 162. Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения на основании ст. 179 ГК РФ и о применении последствий недействительности сделки.

В обоснование своих требований истец сослался на то, что сделка совершена им под влиянием угрозы со стороны ответчика. Как усматривалось из переписки между сторонами, в случае отказа истца от заключения указанного договора ответчик угрожал обратиться в органы прокуратуры в целях информирования об уклонении истца от уплаты налогов.

Суд в своем решении отметил, что, хотя угроза и заключалась в совершении правомерных действий, воля лица, совершающего сделку (потерпевшего), была в значительной мере деформирована этой угрозой и желаемые для потерпевшей стороны правовые последствия наступили в результате угрозы, а не самостоятельного свободного волеизъявления. В связи с этим требования о признании такой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности будут подлежать удовлетворению.

Таким образом, угроза сообщения в правоохранительные органы о неуплате потерпевшим налогов или ином правонарушении в иные органы государственной власти будет являться основанием для признания сделки недействительной, поскольку «воля истца при заключении оспариваемой сделки тем не менее была в значительной степени деформирована этой угрозой».

Рассмотрим взаимосвязь отказа субъекту, осуществляющему защиту, в удовлетворении требований о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием насилия, угрозы или обмана, с отказом в возбуждении уголовного дела по указанным обстоятельствам.

Из содержания п. 99 Постановления Пленума ВС РФ N 25 четко прослеживается такая взаимосвязь. По мнению ВС РФ, судам следует учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании пунктов 1 и 2 ст. 179 ГК РФ с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

Приведем пример из судебной практики. Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о признании недействительной сделки купли-продажи недвижимого имущества и о применении последствий ее недействительности.

В обоснование своих требований на основании ст. 179 ГК РФ истец указал, что при совершении сделки единоличный исполнительный орган истца действовал под влиянием угрозы применения насилия, а также сослался на свидетельские показания.

Ответчиком было представлено постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное по итогам проверки, произведенной по инициативе истца. Таким образом, по мнению ответчика, сделка не может быть признана недействительной по ст. 179 ГК РФ.

Суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение, указав, что из ст. 179 ГК РФ не следует, что отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение исключают признание сделки недействительной.

В настоящее время увеличилось количество сделок, которые можно оспорить по основаниям ст. 179 ГК РФ как совершенные под влиянием насилия, угрозы или обмана. Указанные сделки нарушают основополагающие принципы не только гражданского, но и уголовного права. В связи со сложившейся ситуацией возрастает роль органов внутренних дел в надлежащем разрешении указанных категорий дел [2, с. 19].

Очень часто деятельность сотрудников полиции напрямую влияет на дальнейшую подачу иска потерпевшим в гражданском процессе. Для подачи иска о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ, потерпевшему необходимо представить доказательства применения в отношении него насилия, угрозы или обмана, поскольку в ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ и ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ говорится о том, что лицо, участвующее в деле, должно представить доказательства в обоснование своих исковых требований.

Суд при вынесении решения о признании сделки недействительной основывается лишь на тех доказательствах, которые предоставили истец и ответчик, но зачастую их недостаточно для защиты нарушенных прав. Прежде всего это связано с тем, что истец ошибочно полагает, что в обязанности суда входит сбор доказательств по делу для установления фактов насилия, угрозы или обмана, однако суд дает правовую квалификацию спорных правоотношений, основываясь на уже предоставленных доказательствах.

Полагаем, что потерпевшему в целях надлежащей защиты своих прав и сбора достаточной доказательственной базы по гражданскому делу необходимо обратиться в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела. При этом даже если из материалов уголовного дела будет следовать, что сделка совершена под влиянием насилия, угрозы или обмана, такая сделка будет считаться совершенной с пороком воли, но автоматически не будет являться недействительной. Вопрос о признании такой сделки недействительной разрешается судом в рамках гражданского судопроизводства.

Установленные в рамках уголовного дела факты насилия, угрозы или обмана, которые стали причиной совершения сделки потерпевшим, могут быть доказательствами в суде при рассмотрении спора о признании сделки недействительной. Не тождественно признанию сделки недействительной и вынесение обвинительного приговора судом. Обвинительный приговор может лишь предшествовать признанию сделки недействительной по ст. 179 ГК РФ.

В случае если потерпевший не обратится в суд с требованием о признании сделки недействительной, такая сделка будет и дальше порождать права и обязанности, установленные под влиянием насилия, угрозы либо обмана.

Органы предварительного следствия не имеют права в соответствии со ст. 179 ГК РФ самостоятельно предъявить в суд исковые требования о защите нарушенных прав потерпевшего, но, на наш взгляд, сотрудник полиции в случае установления фактов насилия, угрозы, обмана в рамках уголовного судопроизводства обязан разъяснить потерпевшему его право на подачу иска о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ.

Указанная обязанность должна найти свое закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве, что способствовало бы разрешению проблемных ситуаций на практике.

В связи с вышеизложенным полагаем, что в ст. 179 ГК РФ и в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 необходимо сформулировать и закрепить легальное определение насилия и угрозы, обозначить характеризующие признаки угрозы, а также указать на возможность признания сделки недействительной и в случае, когда угроза содержит в себе правомерные действия.

Также предлагаем закрепить в Уголовно-процессуальном кодексе РФ обязанность следователя разъяснять потерпевшему его право на подачу иска о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ.

Особенности защиты гражданских прав в случае совершения сделки под влиянием неблагоприятных обстоятельств (кабальной сделки)

Определение кабальной сделки содержится в п. 3 ст. 179 ГК РФ: «Сделка на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего».

Анализ юридической литературы и судебной практики показал, что в настоящее время оспаривание кабальной сделки происходит крайне редко.

Так, в проанализированных актах арбитражных судов кассационной инстанции (по 28 делам) по п. 3 ст. 179 ГК РФ нет ни одного случая признания сделки кабальной. Из более 280 судебных актов судов общей юрисдикции кассационной инстанции по данной норме требование о признании сделки кабальной было удовлетворено 6 раз [5, с. 112].

Сложившаяся ситуация вызвана тем, что несмотря на существующее в гражданском законодательстве легальное определение кабальной сделки, в научной литературе и на практике не сложилось единого понимания относительно состава кабальной сделки и, следовательно, предмета ее доказывания.

Выделим наиболее значимые, на наш взгляд, особенности рассматриваемой сделки. Полагаем, что основными квалифицирующими признаками кабальной сделки будут являться следующие.

1. Вынужденность совершения сделки вследствие стечения тяжелых обстоятельств. В юридической литературе понятие «стечение тяжелых обстоятельств» является оценочным и имеет множество толкований. На наш взгляд, под стечением тяжелых обстоятельств следует понимать такие обстоятельства, которые вынуждают лицо действовать не по своей воле и не предоставляют ему возможность выбора. Например, такие обстоятельства могут касаться как самого лица, заключающего сделку (тяжелая болезнь, увольнение с работы), так и его близких (например, необходимость срочных затрат, связанных с болезнью жены или мужа).

Лицо, заключая оспоримую сделку вследствие стечения обстоятельств, должно доказать, что не располагало ни временем, ни возможностями для поиска контрагента и заключения сделки на более выгодных условиях. Таким образом, если сторона сделки имела возможность преодолеть стечение тяжелых обстоятельств иным образом, но не воспользовалась им, то сделка не может быть признана кабальной.

Следует отметить, что если невыгодная сделка совершена по легкомыслию, неопытности, под влиянием азарта и т.п., для признания ее недействительной по ст. 179 ГК РФ нет оснований [4, с. 156].

2. Сделка совершается на невыгодных для потерпевшего условиях. Полагаем, что при установлении данной характеристики кабальной сделки будет целесообразным использование письма Президиума ВАС РФ N 162, в котором указывается, что о крайней невыгодности условий оспоримой сделки может свидетельствовать, в частности, чрезмерное превышение цены договора относительно иных договоров такого вида.

В Концепции предлагалась, но так и не нашла своего нормативного закрепления презумпция крайней невыгодности сделки для стороны, попавшей в затруднительное положение. Согласно такой презумпции сделка может считаться совершенной на крайне невыгодных условиях, если цена, процентная ставка или иное встречное предоставление, получаемое или передаваемое потерпевшей стороной, в два или более раза отличается от предоставления другой стороны.

Полагаем, что закрепление презумпции крайней невыгодности сделки позволит в полном объеме защитить права и законные интересы потерпевшей стороны и приведет к единообразию судебной практики по выявленной проблеме.

3. Недобросовестное поведение контрагента по сделке, заключающееся в том, что он осознает обстоятельства, в которых находится потерпевшая сторона, и использует это в своих или чужих интересах, заключая сделку. Также следует отметить, что для квалификации сделки как кабальной не имеет значения, действовала сторона по сделке активно (т.е. сама предлагала заключить сделку) или просто приняла предложение контрагента, который сам предложил заключить сделку на невыгодных для себя условиях.

4. Прямая причинно-следственная связь между стечением у потерпевшего тяжелых обстоятельств и совершением им сделки на крайне невыгодных для него условиях.

Анализ судебной практики указывает, что по делам о признании сделок кабальными неразрешимым остается вопрос доказывания квалифицирующих признаков кабальных сделок, и как следствие, потерпевшая сторона остается незащищенной.

Так, в одном случае суд посчитал, что для признания сделки кабальной недостаточно одного тяжелого обстоятельства, необходимо стечение нескольких; другой суд потребовал доказать отсутствие иных способов преодоления тяжелых обстоятельств.

Таким образом, можно сделать вывод, что в судебной практике нет единой позиции по ключевым вопросам применения ст. 179 ГК РФ.

Рассмотрев такой способ защиты гражданских прав, как признание сделки недействительной, следует отметить: несмотря на то что законодатель в ГК РФ закрепил общие нормы о недействительности сделок и все виды недействительных сделок, остаются проблемы с теоретической характеристикой и последующей квалификацией на практике отдельных видов недействительных сделок.

Предложения по совершенствованию законодательства, юридической и судебной практики

Основные результаты исследования могут быть сформулированы в виде следующих предложений по изменению законодательства и практики его применения.

1. 1. Необходимо привести в соответствие новым положениям ст. 168 ГК РФ иные нормы о недействительности сделок, основываясь на презумпции ничтожности недействительной сделки.
   2. В статье 179 ГК РФ и в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 необходимо сформулировать и закрепить легальное определение насилия и угрозы, обозначить характеризующие признаки угрозы, а также указать на возможность признания сделки недействительной и в случае, когда угроза содержит в себе правомерные действия.
   3. Постулировать в УПК РФ обязанность следователя разъяснять потерпевшему его право на подачу иска о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ.
   4. Закрепить на законодательном уровне квалифицирующие признаки кабальной сделки, а в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 отразить их характеристику.
   5. Внести ясность в п. 3 ст. 179 ГК РФ, а именно указать на необходимую достаточную совокупность тяжелых обстоятельств, вследствие стечения которых лицо было вынуждено совершить кабальную сделку.
   6. Дополнить понятие кабальной сделки следующим квалифицирующим признаком — отсутствие у потерпевшей стороны других способов преодоления стечения тяжелых обстоятельств.
   7. Закрепить презумпцию крайней невыгодности сделки для стороны, попавшей в затруднительное положение.

Список литературы

1. Андреев Ю.Н. Механизм гражданско-правовой защиты: Моногр. М.: Норма; Инфра-М, 2010. С. 97.
2. Малофеев А.А. Недействительность сделок с пороком воли: проблемы обеспечительного участия органов внутренних дел: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2009. С. 19.
3. Поваров Ю.С. Недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана: действующее регулирование и направления его реформирования // Адвокат. 2013. N 5. С. 5 — 13.
4. Рыженков А.Я. Юридический состав кабальной сделки: проблемы теории и практики // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. N 2. С. 151 — 159.
5. Савранская Д.Д. Кабальные сделки (часть первая) // Вестник гражданского права. 2016. N 5. С. 110 — 130.
6. Тололаева Н.В. Соотношение некоторых оснований недействительности сделки // Судья. 2015. N 10. С. 32 — 39.

Читайте ещё по этой теме:

• Общие положения недействительности сделок в свете разъяснений ВС РФ
• Признание сделки с недвижимостью недействительной и применение последствий её недействительности как один из способов защиты гражданских прав

Автор: К.Ю. Казанцева