Субсидиарная ответственность лиц, контролировавших компанию-банкрота: детальная инструкция от Верховного Суда

В конце 2017 г. Верховный Суд РФ выпустил ряд важных документов, в которых дал разъяснения по вопросам применения различных правовых институтов. В частности, 21 декабря Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее — Постановление N 53). В этом документе даны подробные разъяснения того, как на практике должны применяться положения вступившей в силу в июле 2017 г. главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).

Изменения в правовом регулировании ответственности за банкротство юридического лица и исполнения обязательств перед его кредиторами нельзя назвать неожиданными. Еще с 2009 г. в течение нескольких лет происходило поступательное реформирование ст. 10 Закона о банкротстве, регулировавшей вопросы ответственности должника и иных лиц в деле о банкротстве. В ходе этих изменений в российском праве было, по сути, введено достаточно детальное регулирование так называемой доктрины снятия корпоративного покрова при несостоятельности. Реформирование этих норм законодатель продолжил и в 2017 г.

В результате из Закона о банкротстве исчезла ст. 10, а вместо нее появилась новая глава III.2, регулирующая вопросы привлечения руководителей и контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности перед его кредиторами (введена Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ). Как применять положения главы III.2, которая на сегодняшний день действует всего несколько месяцев, разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении N 53.

Надо отметить, что проект постановления приняли не сразу — после обсуждения 28 ноября его отправили на доработку. Однако изменений в принятой 21 декабря итоговой версии Постановления оказалось немного.

Первый раздел Постановления N 53 посвящен общим принципам привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. В нем Пленум ВС РФ обращает особое внимание на то, что привлечение контролирующих компанию-банкрота лиц к ответственности по ее долгам перед кредиторами является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

Комментируя эти положения, судья ВС РФ Иван Разумов пояснил, что привилегии, связанные с использованием в ходе ведения бизнеса корпоративных форм, в том числе ограничение ответственности участников корпорации, не должны применяться при действиях, в которых имеет место злоупотреблением правом. Злоупотребление правом — тот самый исключительный случай, в котором самостоятельность корпорации как субъекта права может быть проигнорирована.

В Постановлении N 53 отмечается, что более общими правилами по отношению к специальным, установленным в главе III.2 Закона о банкротстве являются правила глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда, которые применяются в части, не противоречащей специальным правилам.

Как определяются контролирующие должника лица?

Второй раздел Постановления N 53 посвящен вопросам определения статуса контролирующего должника лица.

По общему правилу необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве). При этом осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия формально-юридических признаков аффилированности.

В каждом конкретном случае суд будет устанавливать степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Закон о банкротстве устанавливает трехлетний период подозрительности, в течение которого анализируется круг лиц, потенциально контролирующих должника (п. 1 ст. 61.10).

Пункт 4 Постановления N 53, в котором разъясняется, как этот период определять, в процессе доработки текста проекта после первого рассмотрения был уточнен. Так, для целей применения положений законодательства о субсидиарной ответственности должен учитываться контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет. Речь здесь идет об объективном банкротстве — когда должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Как пояснил И. Разумов, п. 4 Постановления N 53 имеет целью разграничить ситуации временного кассового разрыва, который сам по себе не свидетельствует о банкротстве компании и преодолевается стандартными процедурами, в том числе кредитованием, и ситуации действительного банкротства, которые характеризуются превышением долговых обязательств над суммарным объемом активов.

Также в Постановлении N 53 подробно раскрывается содержание опровержимых презумпций контроля над должником. В частности, в п. 7 приводятся два примера, когда лицо признается контролирующим выгодоприобретателем — лицом, извлекшим существенную относительно масштабов деятельности должника выгоду, которая не могла бы образоваться, если бы руководитель должника вел себя добросовестно (подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

Пример 1.

Третье лицо получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой им организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (фирмой-«однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая презумпцию контроля над должником в этом случае, привлекаемое к ответственности лицо сможет доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Пример 2.

Выгодоприобретатель извлек существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота) совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретателю придется доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Ответственность за неподачу заявления должника

Отдельный блок разъяснений касается ответственности за неподачу или несвоевременную подачу заявления о банкротстве должника. Пленум ВС РФ обратил внимание на необходимость соблюдения баланса между разнонаправленными обязанностями руководителя юридического лица: обязанностью по обращению в суд, с одной стороны, и обязанностью принимать меры по преодолению кризисной ситуации при временной нехватке денежных средств и возникновении угрозы обращения взыскания на заложенное имущество — с другой.

Руководитель должника может попытаться доказать, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности в компании не свидетельствовало об объективном банкротстве и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал преодолеть их в разумный срок, приложил для этого необходимые усилия, выполнял экономически обоснованный план. Соответственно, он может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах (п. 9 Постановления N 53).

В пункте 15 Постановления N 53 детально разъясняется порядок привлечения к субсидиарной ответственности нескольких последовательно сменивших друг друга руководителей должника. Так, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока на подачу заявления должника, предусмотренного п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве.

Последующие руководители будут нести ответственность за период со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми Закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве. При этом по обязательствам должника, возникшим в периоды ответственности, приходящиеся на нескольких руководителей одновременно, они отвечают солидарно.

Ответственность за доведение компании до банкротства

В Постановлении N 53 приведены примеры неправомерных действий контролирующего лица, которые могут являться причиной банкротства компании (п. 16):

• • принятие ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности;
  • дача указаний по совершению явно убыточных операций;
  • назначение на руководящие должности лиц, результат действий которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой ими организации;
  • создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое получение выгоды третьими лицами во вред должнику и его кредиторам.

Суды не будут ограничиваться исследованием лишь последней сделки, после которой появились признаки банкротства, а будут оценивать всю совокупность операций, совершенных под влиянием контролирующего лица, способствовавших возникновению кризиса и его развитию вплоть до банкротства.

При этом контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия для должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов кредиторов. Речь идет о так называемом правиле защиты делового решения, признаваемом многими зарубежными правопорядками. Применяя это правило, суды должны будут руководствоваться сложившейся практикой его применения в корпоративных отношениях.

В Постановлении N 53 подробно разъясняются также опровержимые презумпции доведения до банкротства, закрепленные в п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве. Здесь стоит обратить внимание на несколько моментов. Если причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность солидарно с руководителем должника, благодаря поведению которого получение выгоды стало возможным. Еще Пленум ВС РФ прямо указал на право арбитражного управляющего требовать от руководителя должника в рамках обособленного спора исполнения обязанности по передаче документации должника в натуре по правилам ст. 308.3 ГК РФ (п. 24).

В Постановлении N 53 ряд положений также посвящен разъяснению таких вопросов, как право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, тождественность исков о привлечении к субсидиарной ответственности и исковая давность, вознаграждение арбитражного управляющего, а также особенностям привлечения к ответственности по корпоративным основаниям при банкротстве и процессуальным особенностям рассмотрения соответствующих споров.

Читайте еще:

• Ключевые аспекты применения института соучастия при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности в банкротстве
• Солидарная и субсидиарная ответственность

Автор: И. Разумов