В Обзоре практики рассмотрения судами дел о материальной ответственности работника Верховный Суд Российской Федерации обратил внимание судов на основания, при наличии которых принятые судебные акты могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам <1>.
———————————
<1> Обзор практики рассмотрения судами дел о материальной ответственности работника (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 5 декабря 2018 г.).
Обстоятельства дела
Публичное акционерное общество «Сбербанк России» (далее — Банк) обратилось в суд с иском к двум работницам и просило взыскать с каждой из них в счет возмещения материального ущерба, причиненного ими при исполнении трудовых обязанностей, по 6 497 500 руб. В обоснование иска Банк указал, что с данными работницами были заключены договоры о полной индивидуальной материальной ответственности.
К делу была также привлечена в качестве соответчика руководитель дополнительного офиса Банка.
Решением Каменского районного суда Ростовской области, а также апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда указанные требования Банка были признаны обоснованными, в счет возмещения материального ущерба было взыскано по 6 497 500 руб. с каждой из работниц.
Спустя некоторое время работницы обратились в суд с заявлением о пересмотре судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам.
В обоснование заявления они ссылались на то, что вступившим в законную силу приговором Каменского районного суда Ростовской области руководитель дополнительного офиса Банка осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере). Этим приговором установлено, что взысканный с работниц в пользу Банка материальный ущерб был причинен в результате хищения имущества Банка руководителем дополнительного офиса Банка, совершенного путем обмана с использованием служебного положения с целью личного обогащения.
Работницы указывали на то, что этот приговор свидетельствует об их невиновности в причинении Банку ущерба, а установленные приговором обстоятельства причинения ущерба являются существенными для разрешения спора. Эти обстоятельства не были и не могли быть известны заявителям, они имели место на время рассмотрения дела, в котором они были ответчиками, и способны повлиять на существо принятого судебного постановления, в связи с чем как вновь открывшиеся обстоятельства должны служить основанием для пересмотра вступившего в законную силу решения Каменского районного суда Ростовской области.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления работниц о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам, с чем апелляционная инстанция согласилась. При этом суды исходили из того, что вина ответчиков в причинении истцу ущерба установлена, были нарушены правила работы с денежной наличностью (платежные поручения по списанию денежных средств с расчетных счетов клиента без их поручений), не была обеспечена сохранность вверенных сотруднику наличных денег <1>.
———————————
<1> См.: Апелляционное определение Ростовского областного суда от 18 января 2016 г. по делу N 33-317/2016.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации удовлетворила кассационную жалобу и направила дело на новое рассмотрение ввиду того, что обстоятельства, установленные судом по уголовному делу, не были и не могли быть известны заявителям и суду на момент рассмотрения гражданского дела и способны повлиять на его исход при разрешении судом вопроса о возложении на работниц, которые не обладали информацией о преступном умысле руководителя дополнительного офиса Банка, материальной ответственности за ущерб, причиненный Банку <1>. Когда же такая информация, подтвержденная приговором суда, у них появилась, возник повод для обращения в суд с заявлением о пересмотре судебного решения.
———————————
<1> См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 23 июля 2018 г. N 41-КГ18-20.
Вместе с тем руководитель дополнительного офиса Банка, которая еще на этапе рассмотрения дела судом первой инстанции была привлечена к делу в качестве соответчика, очевидно, знала об имеющих значение для дела обстоятельствах и доказательствах, умышленно их скрыла от суда, рассматривающего гражданское дело, в результате чего было принято незаконное и необоснованное судебное решение.
Правовая позиция Верховного Суда РФ свидетельствует о системном и расширительном толковании вновь открывшихся обстоятельств, признании за новой информацией о деле значения вновь открывшегося обстоятельства как основания для пересмотра судебного акта, об отходе от процессуального формализма, ведущего к консервации неправосудных решений.
Правовая доктрина
В советское время была выработана позиция о том, что новые доказательства, подтверждающие или опровергающие факты, которые были предметом рассмотрения суда, к существенным для дела обстоятельствам законом не относятся. Данное доктринальное положение было основано на том, что суд должен при рассмотрении дела выяснить объективную истину. Соответственно, появление новых доказательств не могло открывать дорогу для процедуры самоконтроля (пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам), а было основанием для обращения в надзорную инстанцию с просьбой отменить решение, т.е. для проверки решения вышестоящей инстанцией.
Такая позиция в целом воспринята и современной процессуальной наукой <1>. Вместе с тем некоторые процессуалисты обращают внимание на то, что «на момент рассмотрения дела стороны в большинстве случаев знакомы со всеми обстоятельствами своего дела, однако они могут знать не обо всех доказательствах, подтверждающих тот или иной юридический факт. В случае открытия (обнаружения) подобного доказательства российский суд откажет в пересмотре дела, в то время как в зарубежном законодательстве существуют возможности пересмотра в подобных ситуациях. Правильность российского подхода сомнительна в том числе и по причине того, что приговор суда, устанавливающий представление ложных сведений или преступные деяния сторон, по сути, новое доказательство того факта, который мог быть известен сторонам процесса, но не имел надлежащего подтверждения при рассмотрении дела» <2>.
———————————
<1> См., например: Лесницкая Л.Ф. Некоторые вопросы пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судебных постановлений по гражданским делам, вступивших в законную силу // Комментарий судебной практики / Под ред. К.Б. Ярошенко. М., 2015. Вып. 20. С. 151 — 156.
<2> Рожкова М.А., Глазкова М.Е., Савина М.А. Актуальные проблемы унификации гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства: Монография / Под общ. ред. М.А. Рожковой. М.: ИЗиСП, 2015.
Зарубежный опыт
В практике Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) процедура пересмотра по вновь открывшимся и новым обстоятельствам, как и процедура проверки вступивших в законную силу судебных актов, рассматривается сквозь призму принципа правовой определенности, который требует, кроме прочего, чтобы в тех случаях, когда вопрос окончательно разрешен судом, его решение не подвергалось сомнению (Постановление ЕСПЧ от 28 октября 1999 г. по делу «Брумареску (Brumarescu) против Румынии», жалоба N 28342/95).
Вместе с тем отмена и пересмотр окончательного решения не противоречат принципу правовой определенности, когда лицо, ходатайствующее об отмене, доказало, что «не было возможности представить данные доказательства на окончательном слушании и что они являются существенными» (Постановление ЕСПЧ от 18 ноября 2004 г. по делу «Праведная (Pravednaya) против Российской Федерации», жалоба N 69529/01) <1>. Такой порядок является общим для законодательных систем многих государств — членов Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
———————————
<1> Данная позиция была воспроизведена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 марта 2010 г. N 7-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Амосовой, Т.Т. Васильевой, К.Н. Жестковой и других».
Например, Гражданский процессуальный кодекс Италии (ч. 3 ст. 395) в качестве основания для пересмотра судебных решений называет обнаружение новых документов, имеющих решающее значение для принятого решения. Следует отметить, что принимаются только те доказательства, незнание о которых связано с независящими от заявителя обстоятельствами (форс-мажор) или с заведомо недобросовестным поведением другой стороны <1>.
———————————
<1> См.: Проверка судебных постановлений в гражданском процессе: российский и зарубежный опыт: Учебное пособие / Под ред. проф. Е.А. Борисовой. М., 2018. С. 269.
Французская процедура пересмотра решений в ревизионном порядке среди прочего предусматривает, что соответствующее заявление может быть заявлено, если после вынесения решения были обнаружены доказательства, имеющие решающее значение для дела, которые были утаены другой стороной (п. 2 ст. 595 Французского гражданского процессуального кодекса).
Гражданское процессуальное уложение Германии (п. 7 § 580) содержит такое основание возобновления судебного производства, как представление документа, который предположительно мог бы привести к вынесению более благоприятного для заявляющей стороны решения.
В целом следует констатировать, что перечень и содержание оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в зарубежных правопорядках гораздо шире, чем в отечественных процессуальных кодексах. Возможность стать основанием для возобновления производства признается как за юридическим фактом (фальсификация или подложность доказательств, дача ложных показаний), так и за доказательствами (обнаружение стороной документа, который бы повлиял на исход дела, если бы был своевременно представлен в судебное заседание) <1>.
———————————
<1> См.: Рожкова М.А., Глазкова М.Е., Савина М.А. Указ. соч.
Российский подход
Под вновь открывшимися обстоятельствами принято понимать юридические факты, которые объективно существовали на момент вынесения судебного акта, но не были (не сообщались лицами, участвующими в деле, по незнанию или сознательно) и не могли быть (не являлись общеизвестными или доступными любому лицу) известны суду, а также лицу, участвовавшему в деле, обратившемуся с заявлением о пересмотре судебного акта.
В соответствии со ст. 392 ГПК РФ основаниями для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам являются:
-
- существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;
- заведомо ложные показания свидетеля, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо неправильный перевод, фальсификация доказательств, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного постановления и установленные вступившим в законную силу приговором суда;
- преступления сторон, других лиц, участвующих в деле, их представителей, преступления судей, совершенные при рассмотрении и разрешении данного дела и установленные вступившим в законную силу приговором суда.
Преобладающим в судебной практике является подход, при котором представленные заявителем новые доказательства по делу не могут служить основанием для пересмотра судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам. Это подтверждается Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. N 31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений» (п. 9) <1>.
———————————
<1> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. N 31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. N 2.
Вместе с тем существует и иная практика, которая свидетельствует о том, что в определенных случаях и при определенных условиях не только сами фактические обстоятельства, но и информация, их подтверждающая или опровергающая, могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений.
Так, по одному из дел при рассмотрении судами требования о признании недействительным договора пожизненного содержания с иждивением была проведена психолого-психиатрическая судебная экспертиза, которая была положена в основу решения суда. Спустя некоторое время уполномоченным государственным органом — Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения и социального развития Российской Федерации (Росздравнадзором) — был установлен ряд нарушений закона, допущенных при проведении экспертизы, что послужило поводом к обращению заинтересованных лиц в суд с заявлением о пересмотре судебного акта в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
Отказывая в удовлетворении заявления о пересмотре решения, суды первой и апелляционной инстанций сослались на отсутствие оснований для пересмотра судебных постановлений, предусмотренных ст. 392 ГПК РФ. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ согласилась с таким выводом, указав, что перечень оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам является исчерпывающим. При этом, как указала Коллегия, возможность пересмотра судебных постановлений в связи с ошибочностью экспертного заключения п. 2 ч. 3 ст. 392 ГПК РФ ограничивается случаями заведомо ложного заключения эксперта, установленными вступившим в законную силу приговором суда, а по смыслу п. 1 ч. 3 этой же статьи существенными для дела обстоятельствами, которые не были и не могли быть известны заявителю, в качестве основания для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений могут быть признаны лишь факты, от которых зависит возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей сторон.
С таким толкованием судом кассационной инстанции указанной нормы процессуального права Президиум Верховного Суда РФ не согласился, «поскольку оно является необоснованно ограничительным и не соответствует целям и задачам института пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений как дополнительной гарантии защиты нарушенных прав и исправления допущенных судами ошибок при разрешении гражданских дел». Президиум исходил из того, что пересмотр судебных постановлений возможен «в связи с выявлением любых обстоятельств, являющихся существенными для дела, которые не были и не могли быть известны заявителю на момент рассмотрения дела» <1>.
———————————
<1> Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2013 г. N 9-ПВ12.
Указанный подход Верховного Суда РФ является вынужденной мерой в ситуации, когда дальнейшее обжалование уже невозможно. С одной стороны, выводы Росздравнадзора относительно проведенной экспертизы не могут рассматриваться в качестве заведомо ложного заключения эксперта, поскольку последнее должно быть установлено приговором суда, кроме того, с формальной точки зрения ссылка на выводы федеральной службы направлена на переоценку доказательства по делу — заключения эксперта, что также само по себе не может являться поводом к пересмотру судебного акта. С другой стороны, Президиумом Верховного Суда РФ была исправлена явная ошибка нижестоящих судов, когда доказательственная база, положенная в основу принятых судебных актов, была изначально дефектна и, следовательно, выводы, к которым пришел суд, фактическим обстоятельствам дела не соответствуют и не могли соответствовать в принципе.
В целом такая позиция, позволяющая рассматривать в качестве основания для пересмотра судебных актов не только существенные для дела обстоятельства, но и в исключительных случаях доказательства, их обосновывающие или опровергающие, встречается в судебной практике <1>, что позволяет преодолеть не самые удачные формулировки правовых норм и в целом соответствует целям и задачам гражданского процесса.
———————————
<1> См.: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18 сентября 2017 г. N Ф06-24100/2015 по делу N А55-22722/2014.
Дело в том, что отечественное законодательство напрямую не предусматривает правовую защиту лиц, участвующих в деле, которые пострадали от умышленного сокрытия доказательств другим лицом, хотя и очевидно, что действия по умышленному сокрытию доказательств изначально не отвечают критериями добросовестности и правомерности, будучи ориентированными исключительно на заведомо неполное выяснение значимых обстоятельств по делу и намеренное введение суда в заблуждение, в чем усматривается нарушение принципов гражданского процесса и умаление значения правосудия.
Такая защита может быть предоставлена при систематическом толковании норм о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам с нормами о принципах и задачах судопроизводства и роли суда как участника процесса, что является ожидаемым и необходимым во избежание формального применения судами норм процессуального права в условиях умышленного сокрытия участниками процесса значимых доказательств по делу. В этом случае в качестве основания для пересмотра судебного постановления можно рассматривать не само по себе новое доказательство, а существенное обстоятельство для дела, которое не было и не могло быть известно заявителю, а именно факт умышленного сокрытия доказательств от суда и других участников процесса.
Полагаем, что разъяснение высших судебных инстанций, сделанное до реформирования надзорного производства (т.е. до введения ограничения на представление новых доказательств и изменения оснований для надзора), о том, что «представление нового доказательства, имеющего отношение к уже исследовавшимся ранее судом обстоятельствам, не может служить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам» <1>, не может препятствовать пересмотру судебных актов в том случае, когда сторона умышленно удерживала доказательство, имея при этом реальную возможность представить его в суд. Такое сокрытие является существенным по делу обстоятельством, которое не было и не могло быть известно заявителю.
———————————
<1> Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июня 2011 г. N 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам».
Иной подход неизбежно приведет к консервации неправосудных решений, недостижению целей института пересмотра судебных постановлений, который является чрезвычайным средством возобновления производства по делу ввиду дефекта обстоятельств, установленных судом, и недостоверности доказательств, положенных в основу судебного решения.
Конституционный Суд РФ отмечает, что в силу принципа правовой определенности законодателю надлежит исходить из того, что участники гражданских правоотношений должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей <1>. Указанные гарантии не распространяются на лиц, совершивших преступления при рассмотрении и разрешении гражданского дела путем подделки доказательства, сообщения суду заведомо ложных сведений и т.д., а также на лиц, которые сознательно скрыли доказательства в целях принятия более выгодного для себя решения.
———————————
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан».
Лицо, которое скрыло от суда доказательства, имеющие отношение к делу, не может рассчитывать на защиту, предоставляемую принципом правовой определенности, поскольку никто не вправе извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения <1>. Подлог, фальсификация доказательств, дача ложных показаний преследуют ту же цель, что и сокрытие доказательств, — введение суда в заблуждение в целях получения благоприятного для себя решения. В силу этого такие действия должны влечь одинаковые правовые последствия — пересмотр неправосудного судебного постановления с учетом открывшихся фактов. Поэтому, видимо, в Уголовном уложении Российской империи 1903 г. наряду с нормой о подделке доказательств (ст. 159) предусматривалась самостоятельная ответственность за повреждение, сокрытие или захват вещественного или письменного доказательства (ст. 166) <2>.
———————————
<1> См.: Султанов А.Р. О неконституционности толкования ст. 311 АПК РФ, не допускающего пересмотра при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник Гуманитарного университета. 2019. N 2 (25). С. 52 — 61.
<2> См.: Уголовное уложение Российской империи 1903 г. // Полное собрание законов Российской империи. Т. 23. С. 203.
В настоящее время такие недобросовестные действия зачастую становятся предметом уголовно-правовой оценки. Так, сведения о факте сокрытия доказательств могут быть получены из вступившего в законную силу приговора суда. При этом источником получения данных сведений могут являться не только приговоры о заведомо ложных показаниях, заключении эксперта, специалиста или неправильном переводе, фальсификации доказательств (ст. ст. 303, 307 УК РФ), но и приговоры по иным составам преступлений, где возможно установление факта умышленного сокрытия доказательства, которое могло бы повлиять на принятое судом решение (например, в рамках дел о мошенничестве, хищении, присвоении или растрате и т.д.) <1>. Это может потребовать создания соответствующих правовых механизмов, позволяющих пострадавшему лицу представлять суду ранее сокрытые другой стороной документы (в том числе в виде копии, заверенной следователем, судом), которые были выявлены в ходе производства по уголовному делу.
———————————
<1> См.: Тимофеев Ю.А., Попов Н.В. Подложность доказательства как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам // Вестник гражданского процесса. 2018. N 2. С. 137 — 144.
Важнейшими задачами цивилистического процесса являются укрепление законности и предупреждение правонарушений, формирование уважительного отношения к закону и суду. Данные задачи не будут выполнены в условиях, когда выявленный факт препятствия осуществлению правосудия, принятию законных и обоснованных судебных актов не предполагает возможность возобновления производства по такому делу. Действием принципа правовой определенности не может быть оправдано игнорирование судом недобросовестного поведения участников процесса, выразившееся в умышленном сокрытии от суда и других участников процесса доказательств, имеющих решающие значение для дела. Недобросовестное поведение лица, которое установлено в судебном порядке, а именно сообщение им ложных сведений об отсутствии тех или иных доказательств, имеющих решающие значение для дела, либо сокрытие такой информации, которое привело к принятию благоприятного для такого лица судебного постановления, является основанием для пересмотра такого судебного акта.
Читайте еще:
- Особенности рассмотрения заявлений о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам
- К вопросу об уточнении понятия «вновь открывшиеся обстоятельства» и перечня оснований для пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу
- Объекты пересмотра по новым и вновь открывшимся обстоятельствам и субъекты, инициирующие пересмотр
Авторы: М.О. Долова, С.А. Синицын
Телефон: