Говоря о проблемах судебной власти и пути их разрешения, нужно рассматривать ее широко с момента подбора кадров в судьи, их назначения и ответственности за принятые ими решения с учетом исторических процессов.
В России в очередной раз объявлен бой коррупции, но все меры, проводимые властью, являются явно недостаточными или не направлены на решение важных вопросов, без которых решение данного вопроса практически невозможно.
Мы приучали население не бежать к бандитам, а цивилизованно обращаться в суд в случае нарушения их прав. В какой-то степени мы справились с этой задачей. Однако место криминала, к сожалению, иногда стало заменяться многими работниками правоохранительных органов. Борьба с коррупцией будет эффективной, если начинать ее прежде с судебной и государственной власти.
Нынешняя структура судов — это «недострой»; брошенная на полпути реализация конституционного требования специализации судов. Для производства по арбитражным делам, как и положено, созданы новые, трехуровневые судебные вертикали: первая — апелляционная — кассационная инстанции. Производство по гражданским и уголовным делам осуществляют по старинке два уровня общих судов, за исключением появления мировых судей. При этом и над теми, и над другими довлеет Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд, который желает оставаться четвертой по счету судебной инстанцией. Такого нет ни в одном цивилизованном государстве.
Необходимо установление справедливой процедуры отбора судейских кадров. В ее основе должен лежать серьезный квалификационный экзамен и незыблемое правило, согласно которому судьей назначается кандидат, показавший лучший результат на экзамене. Нужно ликвидировать условия для коррупции и поборов в виде множества инстанций, через которые должна пройти кандидатура будущего судьи. Необходимо не количество, а качество проверки кандидатур.
Сегодня суды заполнены судьями из числа бывших судейских секретарей, получивших заочное образование, бывших милиционеров, следователей или прокуроров. До распада СССР существовала практика, что в судьи не брали работников милиции. Надо быть очень осторожным при назначении в судьи бывших работников правоохранительных органов и секретарей судебных заседаний, особенно получивших заочное юридическое образование, но научившихся у старших товарищей техникам фальсификации материалов дела и безразличию к судьбам людей. Что произошло после распада СССР с проведенным отбором судейских кадров, последствия мы видим в настоящее время, где судебная власть становится хуже с каждым годом и недоверие к ней растет у населения.
В отношении кандидатов в судьи из числа адвокатов фактически действует «запрет на профессию». Такой состав судей во многом и определяет обвинительный уклон в судах и зависимость судов от административных и силовых органов. Однако именно адвокаты являются наиболее квалифицированными юристами, хорошо понимающими потребность общества в правосудии. Есть давняя поговорка: «Хороший судья не всегда станет хорошим адвокатом, но хороший адвокат всегда будет хорошим судьей».
Аналогично практике в США, Канаде и Великобритании, в России необходимо набирать судей из адвокатов «с не менее чем 10 — 15-летним стажем либо с наличием ученой степени и стажем практической работы, а не как у нас — из работников прокуратуры и милиции».
Все реформы в судебной системе необходимо проводить не с нынешним составом работников, а с новым корпусом. «В нынешнем виде судебная иерархия работать не может. У нас который год идет реформирование судебной системы. Самое главное — судебная система должна быть избавлена от административного давления, а сами судьи — нести персональную ответственность за свои решения».
Председатель Высшего Арбитражного Суда Антон Иванов предложил ввести для кандидатов в судьи письменный экзамен, а также сделать обязательным присутствие в экзаменационных комиссиях представителей адвокатских сообществ и Ассоциации юристов России. Нужно предусмотреть обязательное участие в комиссиях представителей общественности: адвокатских сообществ, Ассоциации юристов России (АЮР). Нужно также ввести письменный экзамен для кандидатов, а тексты хранить в течение всего срока службы судьи. Те, кто не согласен с результатами экзамена, смогут оспорить их в суде. Иванов также не исключил вариант, когда «единая комиссия» сможет принимать экзамены у кандидатов на все юридические специальности — судей, адвокатов, нотариусов.
Предлагается перевернуть ситуацию с головы на ноги и по примеру ряда развитых стран формировать судейский корпус только из опытных адвокатов. На основании специально принятого закона кандидатуры судей из числа бывших милиционеров, следователей или прокуроров не рассматривать. Нужно начать с высших и областных (краевых) судов, но по мере подготовки кадров, через механизм квот распространить этот принцип и на все суды.
Кто избирает или назначает судей? Сохранить нынешний порядок, при котором кандидатуры судей отбирают чиновники, а формально их назначает президент, нельзя; это приводит к тому, что исполнительная власть подминает судебную, а формирование судейского корпуса реально осуществляет бюрократия в своих интересах. У нас реально осуществляется не назначение, а «подбор» судей исполнительной властью.
Например, французский президент утверждает то, что решило судейское сообщество, его администрация не имеет к этому никакого отношения. Аспекты карьерного роста судей также затрагивают вопросы их независимости. Тут есть огромная проблема — проблема внутренней бюрократизации судейского сообщества, которая становится все больше и больше. Судьи стали чиновниками.
Решение лежит посередине, когда отбор судей на освободившиеся вакансии осуществляют специальные квалификационные комиссии, которые формируются на паритетных началах фракциями представительных органов соответствующего уровня государственной власти из числа юристов- профессионалов.
Сегодня подавляющее большинство членов квалификационных комиссий состоит из членов судейского корпуса. Надеяться при таком составе на объективный выбор из числа кандидатов в судьи — наивно. Доходит до абсурда, когда лица, недавно окончившие учебные заведения и имеющие небольшой опыт работы, становятся судьями, а профессора с ученой степенью с длительным стажем практической работы только мечтают о работе судьи, так как не могут пройти все необходимые процедуры для утверждения.
Квалификационные комиссии на три четверти должны состоять из юристов — не судей и не прокуроров. Это должны быть юристы-преподаватели, юристы-консультанты, адвокаты. Число членов комиссий из судейского корпуса, прокуратуры и органов Министерства внутренних дел должно быть минимальным.
Пожизненный срок полномочий в условиях России делает многих судей безответственными. Судей нужно только избирать населением (как в США и многих развитых странах). Выборности судей населением (именно так формировались советские суды) у нас почти не осталось: теоретически избираться могут мировые судьи (это зависит от субъектов Федерации), но все субъекты предпочитают назначать судей решением представительного органа субъекта.
Выборность судьи решит многие проблемы, в том числе практику их назначения за соответствующую плату, что в настоящее время нередко имеет место. В литературе предлагается назначать судей на 12 лет без права повторного назначения, но с правом выхода на государственную пенсию по окончании срока работы судьи и вне зависимости от достижения им пенсионного возраста.
Проблема в квалификации судей, в их профессиональной подготовке, прежде всего, базовой. Здесь мы уже упираемся в вопрос о качестве российского юридического образования, поскольку именно от него, главным образом, зависит уровень правовых познаний судьи. У нас сейчас множество весьма сомнительных юридических вузов или так называемых «юридических факультетов». И многие из них готовят будущих судей. Дипломы этих выпускников позволяют им претендовать на такую должность.
Безусловно, такая «вакханалия» юридических вузов крайне опасна для государства. Страшно не то, что «выпускники» не найдут работу на рынке. Страшно то, что, не найдя работу на этом самом рынке, они идут на государственные должности. Это уже проблема доступа к таким ответственным профессиям, как судья или прокурор. Немалую опасность представляет здесь и так называемая «болонская система», к которой Россия, как известно, присоединилась.
Известен в этом смысле спор между Министерством образования и Высшей квалификационной коллегией судей о том, может ли человек с дипломом бакалавра (проучившись в вузе не 5 лет, а всего 4 года) претендовать на должность судьи. Министерство образования настаивает, что, дескать, может, ссылаясь, в частности, на западный опыт. Но здесь все не так.
На том же Западе, например во Франции, нередко для занятия судейской должности даже законченного классического университетского образования (5 — 6 лет обучения) мало. Там, если выпускник университета хочет стать судьей, он должен еще два года учиться в специализированном учебном заведении (Высшей школе магистратуры), где уже приобретаются специальные знания. Только после этого человек, успешно окончивший данное учебное заведение с его жесточайшими экзаменами, получает доступ в судейское сообщество. Такому судье можно доверять с профессиональной точки зрения.
Аналогом Высшей школы магистратуры должна была стать Российская академия правосудия. Должна была, но не стала, превратившись, по сути, в обыкновенный юридический вуз, куда могут поступать выпускники средних школ.
В результате судьей в России может стать выпускник юридического факультета какого-нибудь «непрофильного» вуза, сдавший квалификационные экзамены (одноразовое мероприятие), с которыми может ему просто «повезти». Есть ли здесь гарантия профессионализма?
Кроме того, после распада СССР качество высшего образования в России заметно ухудшилось, высококвалифицированных юристов становится значительно меньше, в отличие от лиц, получивших диплом юриста. В то же время к профессиональным качествам судей предъявляется все больше требований. Так что проблема не столько в количестве судей, сколько в качественном составе судейского корпуса, а также в его правильном распределении по территории страны с учетом как необходимости определенной специализации судей и судов, так и реальной доступности суда для каждого гражданина.
Важная гарантия объективности и независимости судей — гарантированная фиксированная высокая зарплата и отсутствие каких-либо надбавок и премий. Любые доплаты, премии и иные поощрения рано или поздно становятся средством влияния на судей со стороны председателей судов или иных административных и государственных органов.
Законом должен быть установлен категорический запрет на все виды поощрений судей со стороны любых административных и государственных органов. Зарплата судей и их социальная обеспеченность не должны зависеть от региона, в котором судья осуществляет свою деятельность. Зарплата судей должна автоматически индексироваться в соответствии с уровнем инфляции, исчисляемым на территории всей Российской Федерации.
Нужно закладывать в отечественные законы «противоядия», способные предотвратить отравление судебного и правоохранительного механизмов бациллами правового нигилизма, бесчеловечности, жестокости. Законодатель обязан делать поправку на менталитет и привычки правоприменителя.
Судьи в своих решениях при рассмотрении вопросов, требующих специальных знаний, опираются на заключения экспертов. Но часто эти эксперты оплачены одной из сторон, а в повторной экспертизе судья отказывает, ссылаясь на невозможность затягивать процесс. Иногда судьи просто необоснованно обходят в своих решениях заключения специалистов, не давая им никакой оценки. Положение улучшится, если экспертизы будут проводить параллельно несколько экспертов. Требуется также наладить систематическое расследование «заказных» экспертиз и доводить уголовное преследование таких экспертов до обвинительного приговора. Без ряда громких дел такого рода «коммерческую» экспертизу в суде не погасить.
Можно повысить качество судопроизводства и уменьшить зависимость суда от «экспертов», если последовательно проводить линию по специализации судов. Налоговые суды в США и административные суды в Германии тому пример. Опытный налоговый судья в США не нуждается в помощи эксперта, опытный административный судья в Германии сам оценит, противоречит ли инструкция закону и не ущемляет ли она права граждан.
Принципиальную роль в борьбе с коррупцией играет справедливость судебного разбирательства. Поэтому независимость судебной власти и беспристрастность судей должна быть не только предусмотрена Конституцией и законодательством, но и строго соблюдаться на практике. В мае 2008 г. Президент Российской Федерации публично признал, что судебная власть недостаточно независима, и назвал достижение независимости судов на практике основной задачей.
Необходимо защитить независимость судьи. В первую очередь именно простого судьи. Высокопоставленные чиновники, сидящие во главе судебной системы, под термином «независимость судьи» подразумевают свое «священное» право диктовать судьям нижестоящих судов содержание принимаемых ими решений и, вопреки закону, самолично решать, какой судья будет работать, а какой — нет. На судей оказывают недолжное давление вышестоящие судьи, а также заинтересованные частные лица и организации. Рядовые судьи, по сути, вытеснены из органов судейского самоуправления.
Укрепление действительной независимости судьи является не единственным, но важным средством против политического вмешательства в работу судов. Право простых судей участвовать в принятии решений высшими органами судейского самоуправления следует обеспечить путем закрепления обязательных квот для рядовых судей местных и апелляционных судов в составе этих органов. Самоуправление должно стать правом каждого судьи.
Необходимо лишить председателей судов той огромной административной власти, которую они имеют в судах. Роль председателей судов у нас гипертрофирована до неприличия, существует прохождение судьями разнообразных аттестаций и т.д. Председатели судов не должны быть назначаемы. Они должны избираться самими судьями тайным голосованием. Их функции в работе суда должны быть не руководящими, а координационными.
Полномочия председателя суда должны быть исчерпывающе прописаны в законе. Но главное — председатели судов должны ежегодно подвергаться ротации, причем один судья может занимать должность председателя не слишком часто, скажем, не чаще чем через три года, или избираться не более чем на четыре года. Нам нужны квалифицированные судьи, а не административные чиновники в судебной власти.
Важнейшее условие реальной независимости судей — бюджетная независимость суда, полная хозяйственная автономия, высокий уровень зарплаты, гарантии предоставления служебного жилья и социального обеспечения с первого дня назначения на должность судьи. Справедливый суд всегда дорого стоит, но это абсолютно необходимые затраты бюджета.
Необходимо достичь максимальной гласности судебного процесса и мотивов вынесения всех судебных решений. Один из самых эффективных способов обеспечения справедливости суда — точная фиксация деталей судебного процесса с помощью современных технических средств. Например, судебный протокол часто фальсифицируется. Защитник и сторона по делу по закону имеют право принести свои замечания на искаженную запись протокола судебных заседаний.
Судья, в свою очередь, может либо принять, либо отклонить поступившие поправки. Конечно, судья, который велел изготовить неправильный протокол, отклонит все поправки. Что происходит чаще всего. Секретарь судебного заседания не несет никакой ответственности за неправильно изготовленный протокол, потому что этим никто никогда не занимался. В практике нам неизвестно ни одного такого случая.
Для устранения таких конфликтных ситуаций необходимо установить обязательную аудиовидеозапись всего цикла судебного процесса вплоть до объявления решения суда, включая аудиовидеозапись в совещательной комнате. Кроме того, принять закон, по которому решение суда не может вступить в силу, если отсутствует аудиозапись судебного процесса. Соответственно, следует обеспечить суды записывающей техникой. При этом следует оговориться, что порядок обязательной аудиовидеозаписи должен учитывать принцип тайны совещания. Поэтому архив аудиовидеозаписи на электронном и (или) магнитном носителе должен находиться в суде, на него должен распространяться особый режим охраны.
Но главное — принимать на основании соответствующей нормы закона аудио- и видеозаписи, сделанные представителями сторон и иными заинтересованными лицами в качестве оснований для обжалования судебных решений. Право сторон в суде делать звукозаписи должно неукоснительно соблюдаться и не зависеть от мнения судьи. Предусмотренная законом возможность вести закрытые судебные процессы должна предусматривать специальное хранение аудио- или видео записей с ограниченным по закону доступом к ним.
Важнейший вопрос — общественная оценка и контроль принимаемых судебных решений на основе закрепленной в законе и осуществляемой на практике открытости суда.
В судах существует обвинительный уклон правосудия. Любая нормальная процессуальная система стремится к минимуму оправдательных приговоров. Если рассматривать это на уровне логики, то в некоем «идеальном обществе» оправдательных приговоров не должно быть вовсе, поскольку качественно и безупречно работают механизмы уголовной юстиции на более ранних стадиях. Все дела возбуждаются обоснованно, обвинения предъявляются вовремя, расследования проводятся качественно. Дела, где обвинение предъявлено невиновным, просто-напросто не поступают в суды, поскольку не существуют в природе, поэтому оправдывать некого.
Ни в одном обществе механизмы уголовной юстиции не работают идеально. У нас подавно, о чем нам время от времени объявляют вполне официально. Значит, наш уровень оправдательных приговоров просто говорит о том, что реального правосудия, по крайней мере по уголовным делам, фактически нет. Суд представляет собой «конвейер», штампующий «нужные» и привычные решения. Происходит это по разным причинам, но прежде всего — по бюрократическим. Принцип презумпции невиновности практически не работает в суде.
Возможно, на каких-то верхних этажах уголовной юстиции многие вещи предсказуемы; возможно, там имеет место политический заказ — так называемое «басманное правосудие». Но все-таки в большинстве районных судов этого нет. Там чаще всего имеют дело с преступлениями, в которых политического интереса как такового нет. В данной ситуации главная проблема — именно в бюрократической системе. Оправдательный приговор в такой системе почему-то считается неким ЧП. Чтобы обрести, наконец, реальное правосудие, необходимо демонтировать внутреннюю бюрократическую систему.
Возьмем, например, западные страны. Скажем, судья вынес пятьдесят процентов оправдательных приговоров. Это право судьи. Никто же не ругает профессора за то, что тот поставил десять или двадцать двоек. В России же мы заранее знаем: что бы ни утверждали в суде пять обыкновенных свидетелей, слово милиционера всегда перевесит только потому, что он — милиционер. Это и есть бюрократизация.
В США слово полицейского тоже перевешивает слово многих свидетелей, но там высокий уровень моральной устойчивости данных сотрудников, им доверяет и уважает население, а не боится, как у нас. Кроме того, судья внимательно проверяет доводы всех свидетелей и если они окажутся убедительными, то справедливо станет на сторону свидетелей.
Большинству нынешних судей, к сожалению, проще работать в бюрократической системе, они встроены в нее. Они — чиновники, а не судьи. Им чаще просто нужна власть и неприкосновенность. Они не те, кто ищет справедливости. Не те, кто оценивает доказательства по совести и внутреннему убеждению. Они штампуют приговоры, штампуют решения о заключении под стражу, штампуют решения о продлении срока следствия. Такие люди не должны быть судьями, а система не должна быть бюрократизирована. Но дело, конечно, отнюдь не только в персоналиях судей. Упрощать проблему не стоит.
Существует немало иных обстоятельств, приводящих к такому состоянию правосудия. Например, у нас даже новый УПК отнюдь не по всем параметрам соответствует современным представлениям об уголовном процессе, что значительно осложняет работу судей, которым подчас даже некогда писать оправдательные приговоры или «особые мнения». Обвинительный-то приговор часто писать фактически не надо: отсканировал текст обвинительного заключения, чуть-чуть отредактировал, и… готово. Но процессуальные проблемы — это отдельная тема. Здесь же остается только вновь призвать к отходу от бюрократических «традиций».
Следует отметить, что суд присяжных оправдывает сегодня каждого пятого, вынося более двадцати процентов оправдательных приговоров. Почему так происходит? Потому что присяжные — обыкновенные граждане, которые не встроены в бюрократическую систему. Они по-настоящему слушают обе стороны процесса, в том числе защиту. Получается, что суд присяжных при всех его хорошо известных недостатках представляет собой редкий элемент подлинного правосудия в сегодняшней России. Он ведет к нормальному правосудию. Возвращает необходимую характеристику судебного процесса — его непредсказуемость в лучшем смысле этого слова!
Однако в настоящее время государственной властью необоснованно предприняты попытки ограничить категории дел, рассматриваемых судами присяжных. Зачем им справедливые приговоры, когда можно манипулировать судьями, чего не сделаешь с присяжными.
Судьи должны быть поставлены под прессинг уголовной ответственности за ложные сведения в декларации о доходах и богатстве судьи и членов его семьи (включая сведения о собственности и банковских счетах за рубежом). Без такой ответственности, предусмотренной, например, в Швеции и Финляндии, остановить коррупцию в судах невозможно.
Надо предусмотреть в Уголовном кодексе специальную статью, предусматривающую ответственность за недонесение служащим суда или иным гражданином сведений об известном ему факте или попытке подкупа судьи, если будет доказано, что эти лица обладали такой информацией.
Необходимо на основании соответствующей нормы закона обязать судей фиксировать все свои контакты с другими лицами, телефонные звонки, личные и письменные обращения (такое требование существует в США). Несообщение о таких контактах должно предусматривать определенную законом форму ответственности судьи.
Судья не может избежать ошибок. Есть ошибки, но есть сознательные коррупционные действия, сознательное нарушение судебных процедур. Почти все неправосудные решения суда базируются на нарушениях процессуальных норм.
Неисполнение некоторых норм процессуальных кодексов стало обычным, рутинным. Предлагается ввести «желтые карточки» для судей. Например, десять точно зафиксированных нарушений процессуальных норм автоматически влекут за собой отставку судьи.
Коррупция среди судей подрывает веру в справедливость, в правосудие, во власть, в государство. Целесообразно рассмотреть предложения о введении в Уголовный кодекс норм, ужесточающих наказание для судей, прокуроров, работников милиции, уличенных в коррупции.
Как-то после приговора я общался с судьей по рассмотренному уголовному делу о коррупции, где не согласился с ошибочной квалификацией преступления и нарушениями процессуальных прав обвиняемого. На что судья мне ответил: «Ну, поправят меня в Верховном Суде или отменят приговор, но все равно мне за это ничего не будет». Порой им все равно, что за их несправедливыми решениями могут оказаться искалеченные человеческие судьбы. До тех пор пока судьи не несут никакой ответственности, в отличие от других работников правоохранительных органов, за незаконно принятые решения, то никакого справедливого правосудия не будет в России, а коррупция будет еще больше процветать.
Читайте еще:
Автор: Шахкелдов Ф.Г.
Телефон: