1. Земельное законодательство наряду с другими категориями выделяет земли водного фонда, определяя их как земли, покрытые поверхностными водами либо занятые гидротехническими и иными сооружениями, расположенными на водных объектах (ст. 102 ЗК РФ).
В силу ст. 5 Водного кодекса РФ (далее — ВК РФ) водные объекты в зависимости от особенностей их режима, физико-географических и других особенностей подразделяются на поверхностные водные объекты и подземные водные объекты. Поверхностные водные объекты, к числу которых отнесены моря, реки, ручьи, каналы, озера, пруды, водохранилища и некоторые другие объекты, состоят из поверхностных вод и покрытых ими земель в пределах береговой линии (границы водного объекта).
Из приведенной нормы Закона видно, что земли водного фонда неразрывно связаны с береговой линией и поверхностными водами, образуя в своем единстве реки, озера, каналы и все другие поверхностные водные объекты, правовой режим которых определяется водным законодательством.
Как предусмотрено ст. 8 ВК РФ, водные объекты находятся в собственности Российской Федерации (федеральная собственность), исключая пруды и обводненные карьеры, расположенные в границах земельного участка, принадлежащего на праве собственности субъекту РФ, муниципальному образованию, физическому лицу, юридическому лицу.
Причем прекращение права собственности на земельный участок ведет одновременно к прекращению права на пруд либо обводненный карьер, расположенные в границах такого земельного участка (ч. 3 ст. 8 ВК РФ), что указывает на их неразрывность и определяющую роль в этой связке земельного участка.
Являясь разновидностью водных объектов, пруды могут различаться по своим размерам, способу образования, целевому назначению и целому ряду других признаков.
Между тем ВК РФ не содержит нормативного определения такого водного объекта, как пруд, и это на практике ведет к трудностям в понимании того, какие именно пруды, предусмотренные законом (ч. 2 ст. 8 ВК РФ), могут находиться в собственности граждан, юридических лиц, муниципальных образований и субъектов РФ.
В связи с этим заслуживает внимания дело по спору о правомерности передачи двух земельных участков размером 45 028 и 27 548 158 кв. м ОАО «Птицефабрика» на праве аренды.
При обращении в Арбитражный суд Республики Мордовия с иском о признании договора аренды недействительным прокурор Республики Мордовия просил учесть, что на каждом из спорных участков расположены пруды, образованные с помощью водонапорных сооружений (плотины) с водосбросным сооружением на реке Атемарка и ее притоке. При заключении договора аренды администрация Лямбирского муниципального района, по мнению прокурора, явно вышла за пределы своих полномочий, поскольку распорядилась не только земельными участками, но и водными объектами (прудами), отнесенными законом к федеральной собственности, чего делать была не вправе.
Решением от 10 июля 2017 г. Арбитражный суд в иске отказал, сославшись на то, что новые участки ОАО «Птицефабрика» не предоставлялись, в действительности право постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, закрепленными за Обществом, было переоформлено на право аренды в соответствии с п. 2 ст. 3 Федерального закона от 25 октября 2001 г. N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» (далее — Закон о введении в действие Земельного кодекса). Кроме того, распоряжение землями, государственная собственность на которые не была разграничена, осуществлялось в тот период органами местного самоуправления муниципальных районов (п. 10 ст. 3 Закона о введении в действие Земельного кодекса), и поэтому никаких нарушений при заключении договора аренды допущено не было.
Вышестоящие судебные инстанции — Первый арбитражный суд Республики Мордовия и Арбитражный суд Волго-Вятского округа — решение суда первой инстанции оставили без изменения.
В кассационном порядке Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ Определением от 6 декабря 2018 г. N 301-ЭС18-10194 состоявшиеся по делу судебные Постановления отменила и направила дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республика Мордовия.
В Определении Судебной коллегии отмечено, что все нижестоящие судебные инстанции не учли, что по смыслу ст. ст. 5 и 8 ВК РФ в собственности субъектов РФ, муниципальных образований, физических и юридических лиц могут находиться только пруды, обладающие признаками изолированности и обособленности от других поверхностных водных объектов, т.е. не имеющие гидравлической связи с иными объектами.
Если пруд не обособлен и не изолирован от других поверхностных водных объектов и имеет с ними гидравлическую связь, он относится к собственности Российской Федерации, в том числе когда пруд образован на водотоке (реке, ручье, канале) с помощью водонапорного сооружения.
Следовательно, если орган местного самоуправления, уполномоченный на распоряжение землями, государственная собственность на которые не разграничена, предоставил в аренду водный объект (пруд), находящийся в федеральной собственности, то такая сделка является в силу ст. 168 ГК РФ недействительной (ничтожной), поскольку противоречит закону, нарушает права Российской Федерации и посягает на публичные интересы неограниченного круга лиц.
Тем самым, по мнению Судебной коллегии, не все пруды, указанные в ч. 2 ст. 8 ВК РФ, могут переходить в собственность юридических и физических лиц, а только такие, которые изолированы и обособлены от других поверхностных водных объектов. Все остальные водные объекты, включая пруды, образованные на водотоке (реке, ручье, канале) с помощью водонапорного сооружения, остаются в федеральной собственности Российской Федерации.
Следует отметить, что Водный кодекс РФ 1995 г. рассматривал обособленный водный объект (замкнутый водоем) в качестве небольшого по площади и непроточного искусственного водоема, не имеющего гидравлической связи с другими поверхностными водными объектами (ст. 1).
Принятый в 2006 г. новый ВК РФ отказался от понятия «обособленный водный объект». Вместе с тем его характеристики свойственны изолированному и непроточному водоему (пруд), о котором идет речь в ч. 2 ст. 8 действующего ВК РФ.
В связи с этим заслуживает внимания редакция ст. 5 ВК РФ, в соответствии с которой реки, ручьи и каналы отнесены к водотокам, тогда как озера, пруды и обводненные карьеры являются разновидностью водоемов. По смыслу данной нормы закона образование проточного пруда путем перекрытия реки или ручья плотиной не ведет к изменению федеральной собственности на эти водные объекты либо к прекращению их существования. Они всегда остаются в федеральной собственности, поскольку в силу ч. 3 ст. 42 ВК РФ работы по изменению либо обустройству природного водоема или водотока проводятся только при условии сохранения его естественного происхождения.
Как правильно указала Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, в частной собственности и гражданском обороте могут находиться только такие водоемы (пруды), которые обладают признаками изолированности и обособленности от других поверхностных водных объектов.
Согласно материалам дела спорные пруды имели гидравлическую связь с другими поверхностными водными объектами: рекой Атемаркой, правым притоком реки Тавла, впадающей в реку Инсар, являясь частью речного бассейна реки Волга, внесены в государственный водный реестр. Между тем, как указала Судебная коллегия, эти обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения дела, нижестоящие суды не исследовали и не дали им надлежащей оценки.
В силу ст. 6 ВК РФ поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной либо муниципальной собственности, являются водными объектами общего пользования, что исключает их нахождение в гражданском обороте. Сведения о таких водных объектах в обязательном порядке вносятся в государственный водный реестр, ведение которого возложено на Федеральное агентство водных ресурсов (п. 5 ч. 1 ст. 24, ст. 31 ВК РФ).
Очевидно, что эти требования не применимы к частным обособленным водным объектам, правовой режим которых определен ст. 261 ГК РФ, в соответствии с п. 2 которой, если иное не установлено законом, право собственности на земельный участок распространяется на находящиеся в границах этого участка поверхностный (почвенный) слой и водные объекты, находящиеся на нем растения.
Поэтому отчуждение прудов и обводненных карьеров, находящихся в собственности граждан и юридических лиц, возможно только в составе земельных участков, как это прямо предусмотрено ст. 8 ВК РФ.
Нужно отметить, что порядок использования и охраны земель водного фонда определяется ЗК РФ и водным законодательством (п. 4 ст. 102 ЗК РФ).
Нормами данных отраслей законодательства, а также специальным законодательством предусмотрены особенности правового режима прибрежных территорий (примыкающих к водным объектам), которые имеют исключительно важное значение при образовании и предоставлении земельных участков и земель данной категории.
2. Как уже отмечалось, поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, являются объектами общего пользования, т.е. общедоступными и открытыми.
Береговая полоса этих водных объектов, по дореволюционному законодательству «бечевник», т.е. полоса земли вдоль береговой линии, также предназначена для общего пользования. Это означает, что каждый вправе свободно, без каких-либо разрешений находиться в пределах береговой полосы, ширина которой не может превышать 20 м, передвигаться по ней, отдыхать, в том числе заниматься любительским спортивным рыболовством (ст. 6 ВК РФ).
По одному из конкретных дел о сносе металлического ограждения (забора), возведенного в границах береговой полосы Москвы-реки, ответчик Д. просил в иске отказать, хотя и не отрицал сам факт возведения им спорных ограждений. Его возражения сводились к тому, что строительство ограждения велось с устного разрешения местной администрации поселения и при соблюдении интересов граждан. В частности, для них в ограждении имелась калитка, которая позволяла им свободно передвигаться по береговой полосе.
Одинцовский городской суд Московской области решением от 13 июня 2018 г. иск о сносе ограждения удовлетворил и указал, что ответчик Д. в нарушение ст. 6 ВК РФ самовольно полностью перегородил металлическим забором высотой 2,9 м береговую полосу общего пользования. Разрешение на это, вопреки его утверждениям, местная администрация не давала и не могла принять такое решение в принципе, так как Москва-река и ее береговая полоса находятся в федеральной собственности, распоряжаться которой граждане не вправе.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда отклонила апелляционную жалобу Д., обоснованно согласившись с доводами и решением суда первой инстанции <1>.
———————————
<1> Определение Московского областного суда от 29 октября 2018 г. по делу N 33-30832/2018.
Нормой п. 8 ст. 27 ЗК РФ приватизация земельных участков в пределах береговой полосы запрещена, сведения о ее границах в обязательном порядке также вносятся в государственный водный реестр. В силу специального правового режима береговой полосы не допускается ее купля-продажа, залог и другие сделки, а также совершение любых иных действий, если они влекут либо могут повлечь за собой ограничение прав граждан на свободный доступ к водным объектам общего пользования.
Отсчет береговой полосы ведется от береговой линии водного объекта, находящегося в государственной или муниципальной собственности. Порядок утверждения местоположения береговой линии — границы водного объекта, случаев и периодичности ее определения установлены Постановлением Правительства РФ от 29 апреля 2016 г. N 377.
Согласно утвержденным названным Постановлением Правилам определения местоположения береговой линии (границы водного объекта), случаев и периодичности ее определения, установление местоположения береговой линии (границы водного объекта) осуществляется в установленных случаях органами государственной власти субъектов РФ или Федеральным агентством водных ресурсов и его территориальными органами (п. 5 Правил).
При этом местоположение береговой линии (границы водного объекта) считается определенным со дня внесения сведений о местоположении береговой линии (границы водного объекта) в государственный кадастр недвижимости (п. 14 Правил).
3. Водное законодательство определяет водоохранные зоны как территории, которые примыкают к береговой линии морей, рек, ручьев, каналов, озер, водохранилищ. Специальный режим осуществления хозяйственной и иной деятельности в таких зонах имеет своей целью предотвращение загрязнения, засорения, занятия водных объектов общего пользования, а также сохранение среды обитания водных биологических ресурсов и других объектов животного и растительного мира (ч. 1 ст. 65 ВК РФ).
В границах водоохранных зон, ширину которых закон связывает с площадью водного пространства озер и водохранилищ либо с протяженностью рек и ручьев, выделяются прибрежные защитные полосы с дополнительными ограничениями хозяйственной и иной деятельности.
Следует иметь в виду, что установление водоохранных зон не ведет к изменению категории земель. Положения ст. ст. 97 и 102 ЗК РФ об отнесении водоохранных зон к землям природоохранного назначения и водного фонда с принятием действующего ВК РФ утратили силу. Соответственно в пределах этих зон земельные участки граждан и юридических лиц не изымаются и не ограничиваются в имущественном обороте.
Правила установления на местности границ водоохранных зон и границ защитных прибрежных полос водных объектов утверждены Постановлением Правительства РФ от 10 января 2009 г. N 17.
На рассмотрение судов в основном поступают дела по спорам о формировании и предоставлении земельных участков в водоохранных зонах, практика разрешения которых не отличается единством.
К. обратился с заявлением в Управление имущественных и земельных отношений Брянской городской администрации о присоединении к его земельному участку смежного участка размером 417 кв. м путем перераспределения земель, приложив схему расположения земельных участков на кадастровом плане территории.
С этим предложением К. о заключении соглашения о перераспределении земель Управление городской администрации не согласилось по той причине, что испрашиваемый земельный участок частично находится в водоохранной зоне.
Советский районный суд г. Брянска решением от 25 июня 2017 г. административный иск К. к Управлению городской администрации отклонил, полагая, что административный ответчик при рассмотрении заявления К. действовал в пределах своих полномочий, оспариваемое решение Управления городской администрации прав К. не нарушает.
С решением суда первой инстанции и приведенными доводами в его обоснование согласилась Судебная коллегия по административным делам Брянского областного суда.
В кассационном порядке это дело пересмотрено Судебной коллегией по административным делам Верховного Суда РФ, которая Определением от 10 октября 2018 г. N 83-КГ18-14 все вынесенные судебные постановления отменила и дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В Определении Судебная коллегия указала, что судебные постановления по настоящему делу приняты с существенным нарушением норм материального и процессуального права, поскольку не были определены и установлены все юридически значимые обстоятельства по делу.
Согласно п. 1 ст. 11.2 ЗК РФ земельные участки образуются при разделе, объединении, перераспределении земельных участков или выделе из земельных участков, а также из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности. Порядок и основания заключения соглашения о перераспределении земель и земельных участков либо отказа в его заключении предусмотрены ст. ст. 39.28 и 39.29 ЗК РФ.
В частности, уполномоченный орган принимает решение об отказе в заключении соглашения о перераспределении земельных участков, если они изъяты из оборота или ограничены в обороте, а также когда имеются основания для отказа в утверждении схемы расположения земельного участка (п. 9 ст. 39.29 ЗК РФ). При этом решение об отказе в заключении соглашения о перераспределении земельных участков, как это предусмотрено п. 10 ст. 39.29 ЗК РФ, должно быть обоснованным и содержать указание на все основания отказа.
В нарушение требований закона оспариваемый отказ Управления городской администрации в заключении соглашения о перераспределении земельных участков не содержал указаний на конкретные нарушения и недостатки образуемого земельного участка, препятствующие рациональному использованию и охране земель.
По поводу нахождения земельного участка К. частично в пределах водоохранной зоны Судебная коллегия правильно указала, что данное обстоятельство не имеет юридического значения, так как не ограничивает оборот таких земельных участков и не входит в перечень оснований, предусмотренных п. 9 ст. 39.29 ЗК РФ для отказа в заключении указанного соглашения.
Аналогичная позиция по этому вопросу была выражена ранее в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2005 года, где в ответе на вопрос 23 разъяснялось, что ст. 27 ЗК РФ, которая предусматривает ограничение оборотоспособности земельных участков, непосредственно не относит земельные участки, расположенные в водоохранной зоне или прибрежной защитной полосе, к землям, изъятым из оборота или ограниченным в обороте.
Следовательно, не имеется ограничений для передачи в собственность земельных участков только на том основании, что они расположены в водоохранной зоне или прибрежной защитной полосе водного объекта.
4. Приоритет использования водных объектов для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения перед иными целями их использования выступает в качестве одного из основных принципов водного законодательства (п. 5 ст. 3 ВК РФ).
Согласно ч. 2 ст. 43 ВК РФ для водных объектов, используемых для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения, устанавливаются зоны санитарной охраны в соответствии с законодательством о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения.
Пунктами 4 и 5 ст. 18 Федерального закона от 30 марта 1999 г. N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» (далее — Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения) в редакции Федеральных законов от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ, от 14 июля 2008 г. N 118-ФЗ, от 18 июля 2011 г. N 242-ФЗ было предусмотрено, что проекты округов и зон санитарной охраны водных объектов, используемых для питьевого, хозяйственно-бытового водоснабжения и в лечебных целях, утверждаются органами исполнительной власти субъектов РФ. В таком же порядке устанавливаются границы и режим зон санитарной охраны указанных источников водоснабжения при наличии санитарно-эпидемиологического заключения о соответствии их санитарным правилам.
Положения указанной статьи в редакции Федерального закона от 3 августа 2018 г. N 342-ФЗ также относят к полномочиям органа исполнительной власти субъекта РФ установление зон санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения, а также изменение и прекращение существования названных зон. Положение о зонах санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения утверждается Правительством РФ.
На практике суды испытывают значительные трудности при разрешении споров в связи с применением ст. 18 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии.
Оспаривая правомерность предоставления ЗАО «Р-Инвестмент» земельного участка для рекреационных целей, Одинцовский городской прокурор в обоснование исковых требований сослался на факт нахождения этого участка во втором поясе санитарной охраны реки Саминка — источника питьевого водоснабжения города Москвы.
Суд первой инстанции в иске отказал за отсутствием доказательств в подтверждение того, что спорный земельный участок располагается в пределах санитарной зоны, проект которой не разработан и не утвержден, а границы санитарной зоны, как это предусмотрено законом, не установлены. Суд также указал, что спорный участок прошел государственный кадастровый учет, каких-либо ограничений или его обременений не зарегистрировано.
Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 7 ноября 2016 г. по делу N 33-17054/2016 решение районного суда отменено, вынесено по делу новое решение об удовлетворении исковых требований городского прокурора.
По мнению Судебной коллегии, суд первой инстанции не учел, что само по себе отсутствие утвержденного проекта зоны санитарной охраны (ЗСО) не является основанием для освобождения владельцев водопровода, владельцев объектов, расположенных в границах ЗСО, организаций и граждан от выполнения требований, предусмотренных Санитарными правилами и нормами «Зоны санитарной охраны источников водоснабжения и водопроводов питьевого назначения» (СанПиН 2.1.4.1110-02).
Приведенный нормативный акт, введенный в действие с 1 июня 2002 г., а также Санитарно-эпидемиологические правила СП 2.1.4.2625-10 «Зоны санитарной охраны источников питьевого водоснабжения города Москвы» содержат все необходимые требования к организации зон санитарной охраны источников водоснабжения, однако суд не принял эти акты во внимание при разрешении настоящего дела по существу.
По другому делу Советский районный суд г. Челябинска удовлетворил административный иск В., признав недействительным отказ Управления Росреестра по Челябинской области в государственной регистрации права собственности на земельный участок, приобретенный им по договору купли-продажи у местной администрации для ведения личного подсобного хозяйства.
В своих возражениях административный ответчик просил учесть, что земельный участок, который приобрел В., ограничен в обороте в связи с нахождением его во втором поясе санитарной охраны Шершневского водохранилища на основании Постановления Совета Министров РСФСР от 2 сентября 1997 г. N 465 «Об утверждении зоны санитарной охраны водопроводных сооружений и источников водоснабжения г. Челябинска» и решения Исполкома Челябинского областного Совета от 12 октября 1976 г. N 492.
Эти доводы суд отклонил, полагая, что приведенные акты с введением в действие ВК РФ утратили силу, а других решений по санитарной охране Шершневского водохранилища компетентным органом не принималось.
С выводами и решением суда первой инстанции согласилась Судебная коллегия по административным делам Челябинского областного суда (Определение от 2 июня 2015 г.).
Однако Определением от 24 августа 2016 г. N 48-КГ16-7 Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда РФ все принятые по делу судебные постановления отменила и приняла новое решение об отказе В. в удовлетворении административного иска.
Судебная коллегия отметила, что Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения не отменяет действия ранее изданных актов, устанавливающих границы зон санитарной охраны, а лишь предусматривает иной порядок установления таких зон. Действие во времени и пространстве нормативных актов Союза ССР по вопросам границ зон санитарной охраны ни ВК РФ, ни Законом о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения не ограничено.
Следовательно, ст. 4 Федерального закона от 3 июня 2006 г. N 73-ФЗ «О введении в действие Водного кодекса Российской Федерации», на которую ссылались нижестоящие суды, не распространяется на ранее принятые нормативные акты об утверждении границ зон санитарной охраны Шершневского водохранилища.
Правовых оснований для государственной регистрации права собственности В. на земельный участок, расположенный во втором поясе санитарной охраны водных объектов, используемых для целей питьевого и хозяйственно-бытового назначения, не имелось.
Отмечая важность позиции Верховного Суда РФ для направления судебной практики, можно отметить, что зоны санитарной охраны Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 мая 1937 г. введены во всех населенных пунктах, где имеются либо возводятся водопровод общего пользования или водопровод для технических целей, но используемый для обслуживания населения. Согласно ст. 6 данного Постановления зоны санитарной охраны источников водоснабжения и подразделение их на пояса подлежали установлению на основании решений соответствующих местных Советов, утверждаемых Советами народных комиссаров союзных республик либо краевыми, областными Исполнительными комитетами в зависимости от численности населения городов, их расположения и административного статуса.
К числу таких актов относится, в частности, Постановление Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 мая 1941 г. N 355 «О санитарной охране Московского водопровода и источников его водоснабжения», которым утверждено Положение о зонах санитарной охраны Рублевского водопровода и источников его питания. Исходя из сферы его действия, охватывающей прибрежные территории реки Москвы и ее притоков, этим Постановлением СНК РСФСР и следовало руководствоваться при рассмотрении приведенного выше дела по иску Одинцовского городского прокурора.
Между тем Одинцовский городской суд в иске прокурору отказал, ошибочно указав, что границы санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения Рублевского водопровода, как это предусмотрено Законом о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, до настоящего времени не установлены.
Судебная коллегия по гражданским делам Мособлсуда, отменяя решение суда первой инстанции, сослалась на санитарные нормы и правила, утвержденные Постановлениями Главного государственного санитарного врача РФ (СанПиН 2.1.4.1110-02, СП 2.1.4.2625-10), которые, по мнению Судебной коллегии, содержат правила определения границ поясов санитарной охраны, хотя они в действительности регулируют иные отношения.
Как уже отмечалось, Законом о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и другими ранее принятыми нормативными правовыми актами установление границ санитарных поясов охранной зоны водных объектов и режима этих зон отнесено к исключительной компетенции исполнительных органов государственной власти.
По обращению гражданина Б. Верховный Суд РФ по первой инстанции рассмотрел его заявление о признании недействующим п. 2 Положения, утвержденного Постановлением СНК РСФСР от 23 мая 1941 г., в части установления зоны санитарной охраны Рублевского водопровода на территории Мякинино ЗАО г. Москвы.
По утверждению Б., включение территории Мякинино во второй пояс санитарной охраны противоречит Санитарно-эпидемиологическим правилам СП 2.1.4.2625-10 зоны санитарной охраны источников питьевого водоснабжения г. Москвы, а также ограничивает его право собственности на земельный участок и жилое строение.
Отклоняя доводы заявителя Б., Верховный Суд указал, что п. 2 оспариваемого Положения установлены границы территории, входящей во второй пояс зоны санитарной охраны Рублевского водопровода, тогда как санитарно-эпидемиологические правила и нормы не устанавливают границы зон санитарной охраны, а лишь определяют санитарно-эпидемиологические требования к организации эксплуатации зон санитарной охраны источников водоснабжения и водопроводов питьевого водоснабжения.
Кроме того, оспариваемый нормативный правовой акт, принятый высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти, имеет большую юридическую силу по сравнению с действующими Санитарными правилами и нормами.
С учетом этих обстоятельств Верховный Суд РФ решением от 26 декабря 2011 г. отказал в удовлетворении заявления гражданина Б. Определением Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 21 февраля 2012 г. N АПЛ12-28 указанное решение оставлено без изменений.
Изложенное позволяет прийти к следующим выводам:
1) пруд является разновидностью водных объектов. Пруды и обводненные карьеры могут принадлежать гражданам и юридическим лицам при условии их изолированности (обособленности) от других поверхностных водных объектов. Такие водные объекты принадлежат на праве собственности собственнику земельного участка, на котором он расположен, и следуют судьбе такого земельного участка.
Если пруд не обособлен и не изолирован от других поверхностных водных объектов и имеет с ними гидравлическую связь, он относится к собственности Российской Федерации, в том числе когда пруд образован на водотоке (реке, ручье, канале) с помощью водонапорного сооружения. Распоряжение таким водным объектом ничтожно;
2) береговая полоса водных объектов (бечевник), находящихся в государственной или муниципальной собственности, предназначена для общего пользования, что исключает нахождение ее в гражданском обороте;
3) нахождение земельного участка частично либо полностью в пределах водоохранной зоны не ограничивает оборотоспособности таких земельных участков, в том числе не входит в перечень оснований, предусмотренных п. 9 ст. 39.29 ЗК РФ для отказа в заключении соглашения о перераспределении земельных участков, находящихся в государственной либо муниципальной собственности, а также земельных участков, находящихся в частной собственности;
4) Законом о введении в действие Водного кодекса не отменены и в связи с его принятием не утратили силу ранее принятые решения по установлению зон санитарной охраны водных объектов.
Читайте еще:
Авторы: А.Ф. Ефимов, М.Н. Николаев
Телефон: